Мой путь идёт по буреломам,
Но что с того, коль я иду?
И вопреки земным законам,
Где невозможно, прохожу.
Не по моей избрал я воле
Такой тернистый трудный путь,
Мне было б легче в чистом поле,
Где ни пропасть, ни утонуть.
Мне было б легче, где с друзьями
Делил бы я и хлеб, и соль,
Где вековыми сапогами
Проложен путь согласьем воль.
Где было б ясно и понятно -
О чём? За что? И почему?
Где рассказали бы мне внятно -
Зачем иду? Куда иду?
Но не в моей, видать, натуре
Всяк вразумительный ответ,
Когда дела все в абажуре,
Изобретён велосипед.
Где всё заранее известно,
И где на всё готов ответ,
Мятущейся душе всё тесно,
Где только "да" и только "нет".
Где нет "не знаю", "не уверен",
Где нет чужих и все свои,
Где все распахнутые двери
И всё объятия для любви.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
